INTRO

Имя | прозвище: James Buchanan "Bucky" Barnes | Winter Soldier Джеймс Бьюкенен "Баки" Барнс | Зимний Солдат Возраст: 98 лет Раса: человек Сторона: всё очень сложно и в целом нейтрально

[Sebastian Stan]

WHAT'S NEW

Если вы полагаете, будто в жизни человека, память которого состоит из пробелов, пробелов и, пожалуй, пробелов, что-то коренным образом изменяется, если к ним добавить пару-тройку особенно крупных логических нестыковок, то вы глубоко заблуждаетесь. Обнаружение новых удивительных подробностей своего прошлого, ни коим образом не желающих стыковаться между собой, Баки воспринял почти как нечто само собой разумеющееся. Осколком безумия больше, осколком меньше... какая, в сущности, разница? Быть может, прозвучит эгоистично, но когда крыша едет не у тебя одного, это даже успокаивает - ты как бы снова почти нормальная часть общества, не так уж и хуже прочих. Волшебное ощущение. И можно тихо-тихо, усиленно не привлекая внимания, просто жить. Осторожненько, на мягких лапах затесаться в ряды наёмников самого среднего из всех возможных уровней, мотаться на простецкие до нервного смеха задания. А между ними аккуратно, не торопясь, раскладывать вечерами по полкам перекосившегося сознания странную, рваную, сотни раз переписаную, а кое-где затёртую может быть безвозвратно память.

WHAT I CAN DO

Что именно накуролесили советские гении в патриотичном стремлении всячески усовершенствовать Зимнего Солдата, теперь уже, наверное, не разобраться никому и никогда. Но в результате имеется следующее:
- бионическая рука (возможность скрывать металл, генерировать электрические разряды и электромагнитные импульсы прилагается);
- глюкавое сознание (провалы в памяти, непредсказуемые триггеры, всевозможные сбои и прочие радости бытия);
- повышенные физические возможности, как то - сила, выносливость, скорость, ловкость, реакция и т.д.;
Помимо выше перечисленного, есть у Баки и личные достижения, а именно:
- превосходные навыки ведения боя с оружием и без;
- снайперская меткость, которую следует отметить отдельно;
- навыки управления военной техникой, в том числе пилотирования;
- непревзойдённые навыки шпионажа, разведки, слежки и скрытого убийства;
- владение несколькими языками, включая русский, испанский, португальский, французский, японский.

---

SEE MY FEELINGS

Рассвет.

Баки смотрит на город сквозь мутную призму загаженного мухами стекла. Это не то чтобы очень красиво, но смутно приятно. И так поразительно просто - встречать рассвет с кружкой дешёвого растворимого кофе в руках. Новый день с новым солнцем. В какой-то мере - новая жизнь. Золотистые блики на мокрой после ночного дождя глянцевитой брусчатке. Если бы всё в этом мире было вот так же просто.

Семнадцать.

Цифры мудрёно выведены разноцветными яркими красками на стене соседнего дома. Граффити. Так это, кажется, называется. Баки нравится разглядывать сложное переплетение линий. Баки нравится число семнадцать. Он ведь родился в тысяча девятьсот семнадцатом. Три, два, пять, семь, Барнс. Если сложить, выйдет тоже семнадцать. А ещё, помнится, на свой семнадцатый день рождения он... хотя нет. Этого не было. Или было? Хотел бы он знать.

Желание.

Самое сокровенное желание Баки, в котором он никогда не признается даже самому себе, как-нибудь утром проснуться и осознать, что вся его жизнь, начиная примерно с тридцать девятого - сон. Просто кошмарное хитросплетение бреда по случаю злющей простуды, которую он подхватил аккурат перед рождеством, сдуру на спор искупавшись в Ист-Ривере. И нет никакого безумного двадцать первого века, никакой бионики вместо руки, нет и не было даже Второй Мировой. И не будет. Жаль только, Стиви останется дохлым астматиком.

Ржавый.

У кофе здесь ржавый привкус. Трубы паршивые, люди стараются пить только тщательно отфильтрованную или же вовсе покупную воду. Баки пьёт так. Из-под крана. Его организму какая-то жалкая ржавчина не повредит. Помнится, в Бруклине перед самой войной вода тоже слегка золотилась, и знакомые наперебой костерили водопровод, а Баки искренне не мог понять, в чём проблема. Он тогда, хоть убейте, не чувствовал вкуса ржавчины. Кажется, только он один во всём Бруклине и не чувствовал. Странно.

Один.

Баки почти всё время один, если не считать редких переговоров с заказчиками и коротких визитов на продуктовый рынок. Память услужливо расстилает рулоны воспоминаний о том, что когда-то всё было совсем иначе, и Баки скучает. Невольно, пронзительно, остро скучает по тем временам, когда он умел парой фраз расположить к себе собеседника или склеить девчонку. Не то чтобы теперь он не был на это способен. Но всё же. Между непринуждённой природной лёгкостью и отточенным профессионализмом шпиона со стажем - пропасть и ни одного моста. Баки скучает. Иногда - ярко, по Стиву. Иногда - смутно, по рыжей девушке, имени которой он не помнит. Иногда - по себе самому.

Добросердечный.

Зато с соседями Баки редкостно повезло. Древний, но бодренький старичок из квартиры напротив газет не читает и телевизор не смотрит, супергероями и политикой, террористами и экономическим кризисом не интересуется, на рожу Баки смотрит всегда благосклонно, подслеповато щурясь, и называет сынком. Раз в неделю Барнс помогает ему донести пакеты с рынка. А он в ответ одалживает старые книги с тёмными хрусткими страницами и терпким запахом безвозвратно ушедшего времени. Баки утыкается носом в пожелтевшие развороты, вдыхает до рези в лёгких и вспоминает, как ещё совсем пацаном подрабатывал в книжном, и как-то раз пришлось разгружать целый грузовичок ветхих потрёпанных томиков, невесть откуда пригнанный хозяином магазина.

Товарный вагон.

Собственно, Баки и теперь периодически трудится грузчиком. Собственно, а почему бы и нет? Он и сегодня встал ни свет ни заря именно потому, что в двух кварталах отсюда всего через полчаса его будет ждать целый вагон цемента. Честный заработок, никак не связанный с его тёмным прошлым. Лучше и пожелать нельзя, правда?

Рассвет. Баки смотрит на город сквозь мутную призму загаженного мухами стекла. На золотистые блики на мокрой после ночного дождя глянцевитой брусчатке. На старую печку-буржуйку возле давно переполненных мусорных баков, на разноцветное граффити в виде числа семнадцать, на девять скамеек вдоль длинного пешеходного переулка. В кружке почти остыл ржавый кофе, за стеной свистит чайник добросердечного старикана-соседа, а с улицы, со стороны вокзала отчётливо слышен стук колёс поезда, прикатившего в город запасы строительных материалов. Товарный вагон номер один дожидается Барнса. И над всем этим плывёт неизбывное, неназываемое желание. То, о чём Баки не позволяет себе не то что мечтать, но даже подумать. Недостающий элемент пазла. Осколок безумия. Всего лишь...

Возвращение на родину.

MAIL ME

615630388